Начало сборов

По издавна воцарившейся манере, поколе тянувший экипаж осёл Горман, идя постоянным понуканиям престарелого, облечённого в гранатовый плащ лейб-кучера, дотягивал до посёлка Корфминг, что впяти верстах от Стокгольма, Флугбайль останавливался на первый питстоп - дабы на предстоящий день продолжить трехнедельное странствие циклами разнойдлительности, в зависимости от состояния Карличека; достигнув наконец Кормфинга, этот решительный скакун в большинстве случаев так наедался на пшене, что к сроку возврата обретал чрезвычайное равенство с ласково-розовой колбасой на четырех худощавых ходулях; сам же господин королевский лейб-врач на время бренгского курса накладывал на себя тяжкий зарок гуляний пеше.

Приход на обрывном календаре знаменательной даты «3 мая» с покон веков являлось знаком к начинанию сборищ, хотя в это утро пан царский лейб-врач, непочтив численник взглядом и оставив его висеть нетронутым с минувшей датой, снабженной запугивающей рукописью «Ведьмина ночь», придвинулся к письменному столу, где лежал огромный, свинячей эпидермы том, инкрустированный бронзовыми закутами и еще со часов дедушки лейб-врача служивший ежедневником всем Флугбайлям сильного пола, и окунулся в свои молодые записки, порываясь понять, не мог ли он когда-нибудь прежде видеться с этим ужасным Гурмино - поскольку его никак не оставляло туманное подозрение на данный счет.

Личную первую дневниковую запись Тадеуш Майринк сделал в двадцать пять лет, в час смерти праотца, и с того часа опрятно продолжал соблюдать эту утреннюю операцию – как и всем почившим представителям своего имени; каждый восход солнца снабжался порядковым числом.